3 июня

Автобус пришел вовремя! Редкий случай, но он наконец-то случился. И ехали мы хорошо – без пробок и криков. Правда, ужин по первому разу был позже расчетного, но нас это совсем не напрягло. В корпусе собачий холод, и еще все время выключается электричество, но к этим мелочам мы тоже отнеслись стоически. Очень вкусно поели, сыграли гимн на волынке, и, можно сказать, открыли лагерь.
Дети прыгали на батуте – им разрешил добрый управляющий базой, очень удачно проходивший мимо. Правда, он сказал, чтобы они прыгали по одному и под собственную ответственность, но эти слова быстро утонули в энтузиазме прыжков. Пришлось открыть детям страшную истину: батут платный. Это мгновенно остудило их пыл.
Главное шоу первого дня – отбой. Он всегда трудный, потому что народ отчего-то считает, что раз приехали в лагерь, то надо как следует побеситься, а другие смыслы как-то теряются. Поэтому на первом этаже под чутким руководством профессора Рейн мальчики в течение пяти минут стояли в коридоре на одной ножке, как цапли. Очень, знаете ли, помогает в обретении смыслов, как оказалось. А на втором этаже, где живут старшие, гвалт прекратился только после моих грубостей. Но к часу лагерь затих. Можно сказать, рекорд.
Инна сегодня целый день вкалывала, как робокоп, потому что кухню тут нам соорудили импровизированную, а помощников париться там на постоянной основе, готовя на сорок человек, как-то не нашлось. Так что преподаватели кто сколько мог, столько и помогли, а весь основной подвиг достался Инне. Жаль, что дети воспринимают это как должное – иначе могли бы воочию убедиться, что в жизни таки действительно всегда есть место этому самому подвигу. И не только на войне.
Никита Комаров, мальчик, который не ходил к нам в школу в течение года, а приехал только в лагерь, ведет себя безобразно – подличает и фальшивит, а от замечаний отпирается. Очень опасно залез на перила балкона, но в ответ на моей возмущенное замечание пожал плечами, заявив, что это ведь небольшая провинность. Пришлось сообщить этому неуязвимому герою, что завтра у него испытательный день – если и дальше будет вести себя как дрянь, поедет продолжать домой.
Профессор Франка и профессор Альта после отбоя уехали за воронкой, необходимой нам для наполнения кулера, и ездили до глубокой ночи. Добрались аж до Приозерска, а вернулись без воронки.

4 июля

Малыши встали в шесть. Кто постарше – в семь. Ну, мы не удивились, это в каждом лагере поначалу так. А вот что пять человек по нынешней холодной погоде купались на озере с профессором Эдвином – вот это потрясает.
А еще утром оказалось, что у профессора Эйдан Грин есть воронка.
Максим Краснянский, Даня Родзевич и Даня Пфеннингс привели рыдающего Ваню Звонова – Топоркин его прогнал с качелей. Перед тем как зайти в тупик, следствие показало, что Никита ни причем, а Ваня ведет себя агрессивно и даже кинул (или попытался кинуть) в качель (или в старших мальчиков) во-оот таким камнем. Максим сопроводил показанные Топоркиным габариты снаряда ну очень выразительным взглядом. В результате остановились на том, что старшие на то и старшие, чтобы решать возникающие проблемы, а не давать малышам повод к агрессии.
После обеда коллективное катание на качелях необычной конструкции привело к тому, что Света Ефимова повредила ноги – почти вывернула колени, и от острой боли не могла ходить. Чтобы убедиться, что она ничего не сломала, мы возили ее в больницу в Приозерск. По пути Света, несмотря на боль, очень жалела, что не сможет услышать урок профессора Нефрит, а еще интересовалась, сможет ли она, когда выздоровеет, ходить на каблуках. В больнице, уже после рентгена, когда мы с благодарностью забирали выписку, нас удивленно спросили: а вы разве не родители? А что, похоже? Целых три мамы, ага: профессор Альта, профессор Франка и профессор Терра. И дочка ну просто копия всех троих.
Пока Света ходить без посторонней помощи не может, но уезжать из лагеря не хочет. Ребята помогать готовы, и мы решили, что она остается.
О-оо, начался сбор гербариев. Вот, спрашивается, почему дети год за годом упорно совершают одну и ту же ошибку? Неужели так трудно запомнить, что перед тем, как поместить растение в гербарий, его нужно высушить?
И еще мальчики, проносясь по коридору с пучками листьев и цветов в руках, серьезно спросили: а где профессор для гербария? Эйдан Грин волнуется теперь – как бы не попасть в альбомы…
А во время вечернего чая Никита Комаров раз за разом настаивал на добавке – уж очень вкусные булочки были сегодня. А когда ему в очередной раз отказали, объяснив, что тогда не достанется всем, он заявил, что профессора просто оставляют вкусное себе. Потом врал, что этого не говорил. Как только за ухо поставили перед оскорбленными профессорами и переспросили, признался. В общем, испытательный срок не прошел. Я уже совсем было собралась звонить его маме, но Никита очень серьезно попросил дать ему еще шанс, потому что в лагере ему нравится. Ну что ж, когда и кому мы отказывали в шансе, если есть желание стать лучше?
А вот Иван Звонов, восьми лет, после серии безобразных выходок, потрясших даже наших видавших виды старожилов, упорно считает, что прав, о чем и заявил нам, предварительно подумав. И завтра уезжает домой вместе со своей правотой. Со свистом.
Уже около двенадцати часов ночи стоим мы с профессорами на балконе, откуда в окна отлично просматривается коридор второго этажа и наслаждаемся короткой передышкой от праведных трудов укладывания детей. И видим, как из шестой комнаты (старшие мальчики) в седьмую комнату (старшие девочки) прошмыгнули Даня Пфеннингс и Никита Яншин. Хотя минут десять назад я их оттуда с треском выставила. Ясно дело, только за ними закрылась дверь, я зашла следом и опять их погнала. Чем невероятно удивила: они не поняли, как я узнала, что они здесь – в коридоре-то меня не было? Я им честно отвечаю: я увидела вас в окно. Они глядят на окна девчоночьей комнаты (с другой стороны корпуса и без балкона) и продолжают удивляться: как? На метле, говорю, пролетала. Вечерний облет. Ага, кивают. А как так быстро здесь оказались? Телепортировалась, отвечаю. Круто – выносит вердикт Яншин.
0.58. Вроде тишина. Боюсь пока радоваться.

5 июня

Мое замечательное утро началось с грохота и вопля Дани Родзевича под дверью: «Идиооот! Я говорил не бегай, а теперь ты ее сломал!!!» Оказалось, это был кто-то из младших и табуретка. Мелочи.
Вообще странное утро. На завтраке кто-то, держа перед собой тарелку, вошел в стену; Гуня, не донеся до рта стакан, задумчиво уронил его; Катя Галустова разлила молоко… А я, умываясь, разлила воду мимо раковины.
Ваню Звонова забрали родители, как и обещали. Уж на что злющий и агрессивный ребенок, а все равно стало его жалко.
А день выдался на удивление спокойный. Хорошо занимались, грелись на солнышке, играли в бадминтон.
За отменную серьезность решено было называть восьмилетнего Диму Каганера Дмитрий Палычем. Он эту идею внимательно выслушал и величественно кивнул: пожалуйста.
За целый день всего-то и случилось, что Дмитрий Палыч нашел на территории базы некое сооружение из палок и листьев, обозначенное кем-то как «город эльфов». Дмитрий Палыч у нас большой радетель порядка, а еще он очень не любит, видимо, когда в природе что-то пытаются изменить. Все должно быть естественно, считает он. Поэтому Дмитрий Палыч навел порядок и неестественное сооружение разобрал. А оказалось, что это был шалаш, который построили дети из соседнего корпуса. В их лагере идет программа уверенного поведения, они города из шалашей строят, а наш Дмитрий Палыч не одобрил. Они обиделись. Пришлось извиниться и восстановить порушенное. Дмитрий Палыч после этого даже закручинился. На вопрос, зачем же он все-таки так поступил, он самокритично ответил: я не понял! Сошлись на том, что необходимо запомнить: не всё, чего мы не понимаем, подлежит сносу. Судя по решительному виду любителя порядка, он информацию усвоил.
А Антон Лалакин поймал здоровенного паука, посадил его в банку, кормит его, холит и лелеет и всем показывает. Особенно мне, хотя я почти сразу призналась, что ненавижу насекомых. Но Антон все равно гордо объясняет мне, как у паука дела, не обращая на мою крупную дрожь никакого внимания. Может он думает, что я дрожу от восторга. А может, издевается. Но я не уверена, и поэтому терплю.
Профессор Франка сегодня не выспалась – стояла около корпуса, решила присесть, а проснулась уже, когда прилетела на скамейку. Хорошо, что ударилась не сильно и мягким местом.
Инна вчера вечером уезжала в город, там у нее аврал с работой, но ровно за десять минут до обеда триумфально подъехала к нашему корпусу.
Зато вечер выдался буйный. То есть на первом этаже уже в половине двенадцатого была тишина – младший курс улегся спать на удивление спокойно. А вот старшие бузили на полную катушку. То, понимаешь, старших мальчиков из комнаты девочек не вытащить, то девочки бегают по коридору как ежи, то четвертый курс кидается бутылками. Меры принимались суровые: Даню Родзевича, которому девчонки связали шнурки на кроссовках, мы с профессором Франкой волоком провезли по полу к его кровати, цинично сняв это безобразие на видео. Для клипа. Комаров и Звонов за артобстрел бутылками стояли в коридоре на одной ноге и без штанов. К сожалению, видеокамера к этому моменту разрядилась, да и ситуация, в отличие от того, что вытворяли старшие, была не особенно веселой. К девочкам в конце концов пришлось открыть дверь из коридора, чтобы поутихли. А в коридоре сижу за столом я, как заправский Цербер, и пишу летопись.
И в 0.59 снова тишина. Все, спааать…

Письменное задание по Трансфигурации, младший курс: представьте себе, что у вас есть цветик-семицветик, и напишите семь своих желаний. Орфография и пунктуация приведенных ответов авторские.

Каганер Дмитрий, 9 лет
1. чтобы никто не болел
2. чтобы не было конфликтов
3. чтобы было много хорошего у всех
4. хорошее настроение у всех
5. никто не хвастается
6. чтобы не было Ч.С.(черезвычайных ситуаций) и трагедий
и наконец, 7. чтобы все хорошо кончалось
3. (пояснение) хорошо = 1) не было побочных эффектов, 2) чтобы живых существ не мучили, 3) чтобы всего было достаточно.

Поляков Сергей, 9 лет
1. Я бы хотел, чтобы комната убиралась сама
2. Я хочу, чтобы все люди жили в мире.
3. И не было войн и бед.
4. Чтоб я и моя семья жили хорошо.
5. Чтобы не было богатых и бедных а все люди были равны
6. Чтобы школ как Остентум было больше.
7. Чтобы животные не вымирали.
Хорошо – это канд, чечечего плохово не случалось.

Петров Руслан, 9 лет (тетрадь подписана: Petrov Ruslan)
1. Хочу быть самым умным, сильным, и во всем лучше всех, даже бога
2. хочу 5000000 рублей
3. хочу чтобы все люди никогда не болели
4. хочу чтобы все люди были добрыми
5. хочу побеждать всегда
6. хочу чтобы меня уважали
7. хочу не ходить в обычную школу

На старшем курсе было очень много замечательных ответов, но работа Никиты Яншина потрясла меня своей конкретностью.

Яншин Никита, 13 лет

1. Чтобы все были свободны.
2. Чтобы у правительства появилась совесть.
3. Чтобы везде было чисто.
4. Чтобы люди жили долго и счастливо.
5. Чтобы перестали изготавливать сигареты и пиво, водку и макдональдсов.
6. Хочу, чтобы детей забрали из детских домов и им нашлись родители.
7. Хочу, чтобы все хорошо кончалось.

6 июня

Вставали сегодня трудно – младшие дети на озеро купаться не пошли, и вообще лагерь до самого завтрака напоминал сонное царство. Но на завтрак была манная каша с фруктами, шоколадом и изюмом, так что все проснулись.
Дежурят сегодня старшие мальчики, они распределили, кому помогать Инне в завтрак, кому в обед, кому в ужин. И просто все рвались ехать вместе с профессорами за водой на родник.
Электроплитки, предоставленные нам базой для готовки, работают еле-еле, суп приходится варить по полдня. Но работники базы утверждают, что изменить к лучшему ничего нельзя, поэтому придется страдать, как сказала Инна.
Во второй половине дня народ разбуянился – мальчишки лазали по дереву как обезьяны, еле согнали. Но зато на камеру безобразие успели снять. Ох и клип у нас будет – зрители посчитают, что у нас тут заповедник для буйных.
Наши старшие мальчики, оказывается, вчера решили поставить научный эксперимент по изготовлению стекла. Где-то они слышали, что «песок + огонь = стекло». Поэтому они пытались при помощи спички поджечь песок, как я поняла. Но не преуспели. Кто бы мог подумать. Зато дети из соседнего лагеря решили, что наши как минимум закопали в песок бомбу.
Дмитрий Палыч, тоже, видимо, в исследовательских целях, попытался отломать знак «Мерседес» от машины профессора Франки, и тоже ничего не вышло. Только профессор с балкона сурово его окликнула. Дмитрий Палыч извинился и пошел посидеть на скамеечке. Весь такой правильный.
Рита Дудко печально сообщила, что плохо себя чувствует. Поскольку профессор Альта три раза в день делает Никите Яншину процедуры по поводу простуды и перевязки многострадальных коленей Свете Ефимовой (которая, кстати, уже почти нормально ходит), температуру Рите мерила профессор Франка, и я слышала их диалог дословно. Ничего страшного, тридцать шесть и девять. Чтобы не болело горло, девочка получила пастилку для рассасывания, и была отправлена полежать. Через десять минут звонит мне Ритина мама и расстроено говорит, что дочь заболела. Позвонила и сказала, что у нее тридцать девять. Мама в ужасе спросила, обращалась ли девочка к взрослым, и та ответила что да, ей дали таблетку и велели отдохнуть. Нет-нет-нет, что вы! – утешила я маму Риты. Не тридцать девять – тридцать шесть и девять! Рита просто не расслышала и напугалась. При тридцати семи и четырех я уже звонила бы вам, а при тридцати девяти здесь бы уже все стояли на ушах. Извините, смутилась адекватная мама.
Сегодня на лагерь было приятно посмотреть – дети в свободное время играют в бадминтон и настольные игры. И не в какого-нибудь «дурака»: в домино, Монополию и Калаху. Особенно радует последняя – не только интересно, но и очень красиво: игра несколько сложнее нард, доска с лунками из красного дерева, а в качестве фишек шлифованные полудрагоценные камни.

Сидим с профессорами на завалинке у корпуса, и тут по лестнице со второго этажа мчится Гуня Поляков, а следом за ним ссыпается Топоркин. Гонится-гонится, явно хочет побить. Гуня на всех парах подлетает к нам и усаживается рядом – знает, что Никита его при нас не тронет. Разбираемся, раз уж прибежали. Ага, Гуня признается, что обзывал Никиту. Как? Ну, неандертальцем. А зачем? А всем придумывают прозвища, вот и он Топоркину придумал. Мда, а тому почему-то не нравится, почему бы это… А давай мы тебе тоже придумаем что-нибудь такое, что будет тебе обидно? Не-ет, не надо! А почему? Ну, вот не надо, и все. Ладно, но и ты перестань. Хорошо. Вроде разобрались.
Катя Галустова то ли вчера, то ли позавчера проявила заботу о младших девочках – покачала на качелях, кажется. Мелкие пришли в восторг. Пришлось повторить. Дальше – больше. Сегодня Лена Ефимова причесала Катю, завязав ей хвостики, а потом с совершенно хозяйским видом велела заколоть челку. У Катерины в этот момент был вид очень терпеливой куклы. Вечерами Катя ходит в комнату к малышне петь песни и рассказывать сказки – они ж теперь без этого не могут заснуть! И Катя вспоминает наши первый и второй лагеря, где она вместе с остальной малышней третировала Джорджа, а он вот так же терпел, отвечал, качал, играл… А вот теперь-то ей стало ясно, как это было непросто.
Но наши самые юные леди нашли себе не одну игрушку, а две – у них есть еще Настырик. Это Никита Яншин, видимо, попался на ту же незамысловатую удочку – покачал малышек на качели. И теперь они время от времени носятся за ним по всему лагерю с воплями, визжат при его появлении, а недавно ломились в дверь его комнаты и верещали о любви. Рассказывать сказку на ночь Катя и Никита сегодня ходили вместе. Дуэтом, так сказать. До этого они долго страдали от груза ответственности и спрашивали всех, какую же сказку поведать детям. Но потом все-таки решили не полагаться на авторитеты и сочинили экспромтом свою. В семи частях. Сегодня была часть первая, вступительная. Ее краткое содержание заставило меня содрогнуться, и я очень надеюсь, что они запишут этот шедевр для истории.
Вытурить Родзевича из комнаты старших девочек не удавалась ни в какую, и Алина пошла на крайние меры – взяла Катькины духи и напрыскала на Даню так, что он пулей вылетел в коридор. Кате эти духи, видимо, подарил недоброжелатель, а в лагерь она их привезла для репрессий. И очень результативно. Потому что от Даньки все шарахались как от чумного, а едва он появился на первом этаже, маленькие девчонки закричали, что ура, Настырик пахнет как конфетка. Никита с Катей притащили к ним в комнату настоящий источник аромата, чтобы прояснить ситуацию, и под страшный визг и вой Даню оттуда выперли. Зачем-то он сунулся туда еще раз, профессор Нефрит услышала из-за стены: «о-о, опять этот пахучий мальчик!» и не устояла на ногах от смеха.
А на втором этаже в это время профессор Франка во всю силу легких и на самом нижнем регистре рявкнула «Отбой!!!». Потому что часть мальчишек, видимо, переодевалась после купания, но что-то пошло не так, и они, неуклюже замотанные в полотенца, разодрались с друг с другом и с кем не попадя, а девчонки в это самое время восторженно верещали, как подходят духи для отваживания кавалеров. Обалдевшая от напора обстоятельств профессор своим яростным воплем перекрыла весь гвалт, и дети раскатились по комнатам как горох.
А закончился вечер трудно – на фоне всеобщих восторгов Вадика Курочкина, который до сих пор вел себя на радость всем совершенно адекватно, понесло. Но справился вроде. И что особенно приятно – дети отнеслись к проблеме серьезно и с пониманием, и старались помочь, чем вызвали наше искренне уважение.

7 июня, четверг

Нет, это был не день, а какой-то непрерывный кошмар. Причем это признали даже сами дети. Такое впечатление, что они решили принять Озверин и по неосторожности очень промахнулись с дозировкой. Целый день дети не просто ссорились, дрались, ревели и тупили, но еще и все ломали, роняли и разливали, а потом, соответственно, с протестами и стонами убирали и вытирали.
Никита Комаров во время завтрака упорно просил добавки хлопьев, но пятую, последнюю, порцию не доел. Не смог.
В очереди за обедом дети толкались и в результате разлили чай и суп, а выкидывая одноразовую посуду в мусорный мешок, делали это так размашисто, что измазали пюре и кетчупом стену. И сахар снова рассыпался на пол. На мокрый пол. Сам, кроме шуток.
В очереди за ужином опять устроили столпотворение, и вывернули тарелку с пельменями, тоже на пол. Правда, после того, как профессор Скальд убрала с пола это безобразие, дети толпиться перестали. И сами же причитали, уже культурно стоя в очереди: да что ж за день сегодня такой?!
Разлитый на вечернем чае-или-не-чае сок встретили с юмором.
Родзевич и Пфеннингс сказали младшим, что на базе ведется видеонаблюдение, и если они будут выдергивать палки из забора, то нас всех отсюда непременно выгонят. Подрастает наша педагогическая смена.
Очередной шедевр от товарища Каганера: «В кузнеце не было гвоздя, но зато у Фламменора есть Дмитрий Палыч!» — гордо заявил он в ответ на то, что я похвалила его: с одного прочтения запомнил стихотворение и записал его без единой ошибки.
Кстати, это обращение прижилось на удивление прочно. Ваня Пешехонов сегодня днем спустил с балкона веревку, а Дима ее схватил внизу и тянул к себе. Так все профессора покатывались со смеху, слыша, как Ваня на полном серьезе просит: отпусти, Дмитрий Палыч, ну Дмитрий Па-алыч!!!
А еще дети мне представили Никиту Звонова: знакомьтесь – профессор Звонов! И я не стала возражать. Ладно, профессор, так профессор. Чего, выяснится по ходу дела.
Лена Ефимова направо и налево рассказывает всем о своих чувствах к одному молодому человеку, и очень волнуется, как бы об этом не узнал весь лагерь.
Никита Яншин, между прочим, сегодня ночевал в комнате у старших девочек, потому что пока он там лясы точил, старшим мальчишкам профессор Эдвин предъявил ультиматум: уснуть в течение часа. Они приступили к выполнению требований, а Никита явно сбил бы весь творческий настрой. Так что пришлось оставить Яншина спать на полу на матрасе. Но никто не расстроился, наоборот, все были счастливы. Днем, после очередных томных речей младших девочек о Настырике, я проворчала – вот ведь секс-символ школы Остентум! И Никита подозрительно переспросил: кто? Кто-кто, отвечаю. Ты. И он прям расцвел. Доволен титулом, ага. Но больше ночевать у девочек этот титул права всё равно не дает.
Руслан Петров носился полдня как угорелый, и никак урезонить его было нельзя. Упал, сильно оцарапал бок, но это его не остановило. К вечеру говорю: дай погляжу повязку – не отвалилась? Нет, говорит, бок на месте. В какой-то момент этого сумасшедшего дня я поняла, что как-то подозрительно давно не вижу профессора Альту и профессора Франку. Едва они вышли к нашей любимой «завалинке» перед корпусом, я спросила, где они были. И они печально ответили: да мы на кухне убирались, убирались… и убрались. Совсем. Инна-то у нас сегодня опять в городе.
Под конец дня профессор Эйдан Грин повесила на дверь комнаты объявление о том, что у Скальда болит голова. Надеялась, что не будут беспокоить. Ну да, как же. Дмитрий Палыч принес профессору Скальду бумажную фигурку и пустился в обстоятельные пояснения, что это зверек, которого создал Бог, и он жил в лесу, но его изгнали за то, что он, например, приставал к животным тогда, когда у них болела голова. На этом месте повествования профессор Скальд поняла, что за себя не ручается, и предложила закончить рассказ завтра. Дмитрий Палыч понятливо согласился.
Вечером Даня Пфеннингс, Даня Родзевич, Вадик Курочкин и Максим Краснянский ходили на факультатив по Зельям – под руководством профессора Эйдан Грин варили мыло. Получилось просто замечательно.
На пробежку перед сном профессор Эдвин погнал почти весь лагерь, куча народу купалась, и в результате спать легли сравнительно тихо. Умаялись, бедные. К часу ночи тишина. Профессора упали чуть ли не где стояли.

8 июня, пятнецо

О-о, все бы дни были такими! Ничего, что приблизительно до обеда народ был слегка пришибленный после вчерашнего буйства. Зато в целом день получился спокойный и радостный.
Сегодня мы расстраивались, пожалуй, только из-за Руслана Петрова. Он-то как раз не перестал буянить – почти так же носился и не реагировал на замечания. И тогда профессор Нефрит сняла его с должности старосты факультета, поставив на это место Максима Краснянского. Вовка Михайлов поинтересовался, кто теперь староста на Ульвиссене, и, когда узнал, печально взвыл, а я сочувственно покивала: да уж, теперь другим факультетам остается меньше шансов на победу: Краснянский – это серьезно. А Руслан расстроился и ответил профессору Нефрит, что ну и ладно, все равно он от этой должности никаких плюсов не получал, только нагрузку. Вот ведь как перекосило ребенка! Телевизор дома, наверное, смотрит. В письменной работе по ЗоТС он написал следующее: «Я считаю, что мне толерантность совсем не нужна, потому что я хочу быть сильнее всех, а одному сложно, поэтому я нахожу в людях недостатки и показываю толпе, а толпа их отвергает или бьёт. В общем, идёт за мной.»
А вот его ответы на вопрос «Что бы вы предприняли, если бы стали правителем страны?»:
1. послать армию на помощь милиции
2. запустить заводы в Чернобыле и переделать их в военные
3. всех почти рабочих послать на военные заводы и границу укреплять нашу защиту. На два месяца.
Почему на два месяца, я не поняла, зато ясно другое: необходимо срочно объяснить ребенку, что такое власть на самом деле, и что такое ответственность перед людьми.
К обеду вернулась Инна, накормила нас, и отправилась размяться на лужайку. Где к ней подбежала Лена Ефимова и пожелала тоже делать зарядку. Встала на руки, уперлась ногами в дерево, и сообщила, что эх, надо заниматься, надо худеть… Кому??! – ужаснулась Инна. Мне – отвечает дитя (килограмм так двадцати пяти весу на вид). Хорошо, что не Инна стояла в этот момент на руках…
Сегодня, кстати, дежурили младшие девочки (ну, не считая Никиты Комарова, который вчера неслабо заехал палкой по пальцам Даньке Пфеннингсу, за что наказан постоянным дежурством на три дня). И Лена Ефимова утащила с кухни мешок с мусором, который был реально больше чем она. По собственной инициативе. Ничего, говорит, я боевыми искусствами занимаюсь. Подняла над головой и унесла. Терминатор, а не ребенок.
За Ритой Дудко сегодня приезжали родители, собирались забрать девочку домой, потому что Рита вроде как нехорошо себя чувствует и соскучилась по дому. Посмотрели на дочь, на наше житье-бытье, подумали… и уехали обратно без нее, заявив напоследок, что, если бы могли, сами бы тут остались. Смелые люди. Потому что, когда они возвращались с прогулки вместе с Ритой, Ваня Дмитриев как раз пытался сбить с веток березы воланчик, который зафинтилили туда профессора, играя в бадминтон. Ваня в очередной раз кинул палку как можно выше, не попал, палка полетела вниз и просвистела совсем недалеко от головы Рититной мамы. Мы, конечно, тут же извинились, объяснили, что пытались сбить воланчик, а она только и сказала, что вместо этого мы едва не сбили «воланчик» ей.
Днем компания старших ходила на озеро и там какбэ случайно уронила в воду Даню Родзевича. К обеду он явился совершенно мокрый, и после моей угрозы лечить его электрошоком, если заболеет, пошел переодеваться. После обеда они опять отправились на озеро, на этот раз устроив там парикмахерскую с мытьем волос и укладками. И почему-то думали, что, раз преподаватели не ругаются, значит, ничего об их подвигах не знают. Ну чисто дети малые – и как будто с нами первый день знакомы. И вообще, почему они считают, что их непременно будут за все ругать?
Топоркин все время просит добавки еды. Не так чтобы еды не хватает, но он все равно просит добавки. Инна упорно отправляет его в конец очереди, и он послушно уходит, но потом снова является с неумолимостью рока.
Счет сегодня увеличился у каждого факультета в среднем баллов на 700 – это дети сдают задания по Магическим существам – раскраски, кроссворды и оригами, в том числе и крошечные, особенно высоко оцениваемые профессором Скальдом. Антон Лалакин пытался показать мне сделанного им журавлика, размером не больше ногтя, а я думала, что это еще один паук, и долго не соглашалась смотреть.
Даня Пфеннингс уехал сегодня в город, сдавать зачеты, завтра вернется. Профессор Франка отвозила его на машине на станцию.
Основное развлечение дня случилось ближе к вечеру. Старшие девочки накрасили Никиту Яншина и Даню Родзевича. Этот процесс был практически полностью заснят на видео. Особенно меня порадовало, что до какого-то момента Данька повизгивал «ну девчонки, ну девчонки-ии…» и болтал руками, делая вид, что возражает и сопротивляется, но потом ему то ли попали в глаз, то ли хорошенько навалились на живот (а дело было на кровати Лены Алябьевой), только он неожиданно взвыл басом: «Так, бабы, всё! Фу! Фу, я сказал!!!». Я от смеха чуть заикой не стала, а девчонки и внимания не обратили.
А после ужина Алина и Даня поспорили, что он будет молчать до двенадцати часов ночи. И он молчал. Четыре часа. В лагере было непривычно тихо и явно чего-то не хватало. К двенадцати часам обстановка слегка накалилась, потому что спорили на желание, Даня очень понятно показал, что желает объятий, все остальные желали созерцать шоу, а отбой уже был. Мне клятвенно пообещали, что шоу будет тихое-тихое, и обещание сдержали. Только Топоркин возмущался на весь коридор, что хлеба и зрелищ не было – обняла и обняла, всего и дел-то.
Алина заявила, что в следующий раз обнимет Даню не просто, а с разбегу. А разбег у нашей чемпионки по тейквандо, небось, неслабый. Смелый он человек, Родзевич.
Слушая бурные обсуждения и самого спора, и шоу (хочу напомнить: после отбоя, в двенадцать часов), я с некоторым удивлением сказала: не пойму, отчего я вам все это разрешаю. И уже почти вышла из комнаты, когда Катя пояснила мне: потому что вы нас любите. И, чуть погодя, добавила: мы вас тоже.
К часу ночи, как ни странно, все угомонились. Чудеса.
Экватор, кстати. Впервые за все наши лагеря я начинаю жалеть, что скоро поездка закончится и мы разъедемся по домам.

9 июня, суббота

Что ж, снова довольно спокойный день. Возможно потому, что Даня Родзевич опять молчит, на этот раз до десяти часов вечера. Алина просто герой, ради такой тишины самоотверженно обещала его поцеловать, как я поняла.
Полдня у нас было настоящее лето: припекало солнышко, и никакого ветра – красота. Но, едва мы собрались всем лагерем погулять на полянке ради такой хорошей погоды, а потом искупаться на озере, Питер вспомнил о том, что он Питер. Ну, в смысле: «типичный Питер». Солнца как не бывало, поднялся стылый ветерок, стало влажно… Создалось такое впечатление, что вот-вот пойдет дождь, и на вечерних уроках заниматься дети ну просто не могли – даже заставлять было жалко. Так что профессора, не сговариваясь, дали им облегченную программу. У старшего курса на Трансфигурации была игра Чиранг (с помощью разных фигурок нужно выложить содержание какого-нибудь фильма или книги). Ни одного фильма, который смотрели бы все, не нашлось. И тогда Никита Яншин предложил, чтобы каждый факультет разложил смысл того фильма, который снимал в течение учебного года. Все с восторгом согласились и справились очень хорошо. Правда, не с первого раза, пришлось немного помочь. Кервус, например, в соответствии с сюжетом своего фильма, выложил четыре фигурки, изображающие детей, вокруг стеклянного сердца, а рядом положили скелет с мечом, олицетворяющий постоянную угрозу. А почему, спросила я, вы не положили изображение глобуса? Он ведь у вас и в сюжете и в кадре фигурирует? И Алина Куприянова отвечает: так разве фильм не о дружбе? Алина, говорю, выйди в корневой каталог! Финальная фраза фильма: «Истинная магия дружбы по-прежнему хранит планету»! А, точно! – спохватились дети.
Я сфотографировала расклады, и теперь у нас есть своеобразные постеры всех фильмов.
А еще все, кто хотел, научились играть на варганах, так что на костре будем музицировать.
После уроков профессор Франка, Катя, Даня Родзевич, Максим и Топоркин ездили на родник за водой, заодно встретили на станции Даню Пфеннингса. По впечатлениям этой поездки профессор сделала вывод, что больше ни за что и никогда одна с пятью оболтусами никуда не поедет. Потому что они все орут, толкаются и непрерывно требуют внимания и общения, а ей еще при этом надо машину вести. Весело, конечно, получается, но несколько напряженно. Мягко говоря.
Эти ужасные качели на территории базы – зло. Сегодня, катаясь на них, сильно ударил ногу Вадик Курочкин. Обошлось, ничего не сломал, но теперь качаться на этом сомнительном сооружении детям окончательно не рекомендовано.
Руслан Петров поделился с профессором Рейн серьезной заботой: Дмитрий Палыч спрашивает, что означают некоторые слова, и хихикает. Руслан в затруднении. Профессор попыталась донести до нашего будущего великого руководителя светлую мысль, что надо отвечать в соответствии с физиологическим строением человека, и не вестись на глупые смешки, но товарищ Петров такой подход не одобрил. Только губы поджал. Ох, грозит нам цензура… А деловито сметавший мусор со стола Гуня авторитетно посоветовал: достаточно сказать какое-нибудь из таких слов на уроке у профессора Терры, и она все подробно объяснит. Ага, правда. Это он вспомнил опыт прошлого года. Обязательно объясню, сразу все поймут и очень долго будут помнить эту беседу.
Перед ужином Катя Галустова, Яншин, Топоркин, Ваня Дмитриев и я сходили в тренажерный зал в соседнем корпусе. Мда. Как-то больше мне не хочется. Потому что я вообще удивляюсь, как дети умудрились там не убиться на этих тяжеленных монстрах позапрошлого века. Учитывая, что они пришли в полное неистовство и метались от тренажера к тренажеру со скоростью пуль, рикошетящих от стен.
Оказывается, Дмитрий Палыч после памятного наказания отжиманиями, учиненного для всех младших мальчиков профессором Рейн за буйство вместо сна, во время разговора с мамой утром сетовал, что плохо выспался. А как, говорит, можно заснуть после двенадцати отжиманий?! Верно-верно, Дмитрий Палыч, после двенадцати спится плохо, но это потому, что недобор. Вот после двадцати, если что, будешь точно спать как младенец.
Выхожу из корпуса часов в одиннадцать вечера, и вижу Яну Богатыреву в розовой шелковой ночной рубашке, и Лену Ефимову в невероятно трогательной бело-розовой пижаме. Они, представьте себе, бегают средь берез. Увидели меня, и сразу отчитались: мы ищем тапок Лены. Последний раз она видела его где-то там. А теперь его нет. То есть, там ли он, не ясно. И где это «там», тоже, видимо, как-то подзабылось. В общем, тапок остался ночевать на улице, а феи отправились в постель. Очень резво.
Но среди наших юных дев есть, оказывается, не только нежно-розовые настроения. Сама я не видела, но профессор Рейн клянется, что у Юли Богатыревой черный кружевной пеньюар. Даже жаль, что она в нем не бегала средь берез – вот это был бы настоящий триллер.

10 июня, воскресенье

Утром было неожиданно холодно, так, что большинство детей даже надели куртки. Но потихоньку воздух нагревается, а дети раздеваются. Скоро опять будут носиться в одних футболках, топах и шортах. И босиком.
Руслану Петрову очень нравится запирать изнутри дверь в свою комнату. Но, поскольку в этой комнате он живет не один, остальным младшим мальчикам это не особенно приятно. Так что запирать дверь я запретила. А Руслан сегодня забыл. Ну, вот забыл, и все. Ну и минус десять баллов факультету. А дальше началось самое интересное, потому что пошли репрессии. Руслан заявил, что будет вести себя так, чтобы его факультету (Ульвиссену) снимали баллы до тех пор, пока господину Петрову не вернут должность старосты. Вот так. Дети подумали, и в ответ на репрессии объявили ему бойкот. Первый бойкот в нашей школе, кстати. Преподаватели с детьми полностью солидарны. Посмотрим, что будет дальше.
Посмотрели. Действенная все-таки мера – неодобрение окружающих, особенно когда оно справедливое, единодушное и искреннее. Руслан походил-походил в одиночестве, и вроде бы одумался. Раскраски уже начал делать, чтобы баллы факультета, из-за него снятые, восполнить.
На уроке Зельеварения младший курс орал и не слушался, а Дмитрий Палыч так и вообще не переставая говорил, чем очень рассердил профессора Эйдан Грин. И она предложила ему взять у нее материалы лекции, подготовиться, и завтра провести урок вместо нее. На полном серьезе. И Дмитрий Палыч всю серьезность ситуации быстро понял – занимать место профессора он очень вежливо отказался, свое поведение в корне пересмотрел.
Сегодня наш лагерь понес тяжелые потери. Три восполнимые и одну невосполнимую. Катя Галустова уехала в город на какой-то супер концерт супер певицы, Даня Пфеннингс – сдавать очередной зачет. Оба должны завтра вернуться. Уехал профессор Эдвин на открытие фестиваля танго. Тоже вернется завтра ни свет ни заря. А вот Даня Родзевич уехал насовсем, потому что улетает отдыхать на Крит. Мы его дружно провожали, всё как положено – горестно рыдали друг у друга на плечах. Мне досталось плечо профессора Эйдан Грин, только она все время хихикала. Так что хорошо проводили Даню, достойно.
Младший курс сегодня на уроке спрашивал меня, кто основал нашу школу. Я назвала всех четырех основателей, и из них профессора Скальда, профессора Эйдан Грин и меня малыши знают, а профессора Августа Вильгельма только видели – он преподает на старших курсах. Говорят – такой страшный, даже когда молчит. Ага, отвечаю, он ужасно строгий, да. Что, спрашивает Руслан, вот прямо хуже вас? Да, хуже. И хуже Нефрит? Гораздо. Кошмар – заключает ребенок. Надо будет профессора порадовать. Аудитория подготовлена для приема знаний.
А вообще-то на Трансфигурации мы сегодня разговаривали о том, что такое благородство, великодушие, подлость… Поскольку после опросов еще в учебном году нам стало ясно, что дети не знают смысла этих слов. И после нашего разговора я спросила: как вы думаете, почему мы с вами разговариваем об этих понятиях в волшебной школе, на уроке Трансфигурации? Дети подумали и ответили: чтобы мы стали не злыми волшебниками, а добрыми. Дда! Есть контакт! Совершенно верно, дорогие мои творцы будущего, вы всё правильно поняли.
А со старшим курсом мы повторяли тему баланса внутренней и внешней ситуации. И хорошо, что повторили, потому что дети, к сожалению, из прошлой лекции запомнили только примеры. Так что в дополнение к теории пришлось дать еще и практику. Для пущего усвоения.
Сегодня выходной день, и не только к детям приезжали родители, но и к профессорам – друзья. И Никита Топоркин по поводу всех, кто приехал к преподавателям, осторожно спрашивал меня: а это кто? В конце концов я поинтересовалась, почему это его так волнует. Оказывается, он переживал, как бы у нас не добавилось преподавателей и предметов.
Неожиданно радует Никита Комаров. Скажешь мыть пол, уляпанный им в очередном буйном порыве – и он моет! И чисто моет. А в начале лагеря кто бы мог подумать.
Младший курс очень хотел посмотреть Звездные войны, и сегодня мы согласились, но не просто так. Договорились, что фильм будет только если в комнатах как следует уберут. Получилось замечательно – комнаты сияют чистотой, мальчишки в своей даже пол помыли, и в лагере весь вечер стояла благословенная тишина.
А вот Дмитрий Палыч Звездные войны не смотрел, потому что он считает, что этот фильм для ребенка его возраста не подходит. Так он нам и сказал, и мы не стали настаивать, хотя с сочувствием наблюдали, как он время от времени подходит к окну и с интересом подглядывает за фильмом – проектор был направлен как раз на противоположную окнам стену. Но если рано – значит, рано. Дмитрий Палыч же лучше знает.
Младшие девочки сегодня укладывались спать так буйно, что были наказаны по всей строгости закона профессора Рейн. Отжимались наши гламурные кисо в коридоре прямо в своих розовых ночных рубашках и черных пеньюарах. Справедливости ради стоит заметить, что это действо произвело на кис несколько неожиданный воспитательный эффект. Профессора мимоходом обронили, что эти упражнения полезны для фигуры, и девочки были на удивление усердны.
А старший курс уже после отбоя смотрел «Пятый элемент». Всё равно засыпают они только к часу ночи, так что мы воспользовались ситуацией и устроили обязательный просмотр. Дети не очень рвались смотреть, говорили, что фильм – старье, но устроились с комфортом: притащили в коридор матрасы, подушки и одеяла, и улеглись на полу. Гоша даже спросил, можно ли спать. А когда фильм закончился, все аплодировали, и даже поблагодарили нас, что такое хорошее кино им показали. Ну что ж, отлично. На очереди другие программные произведения: «День независимости» и «Люди Х», например.
Только вот завтра надо будет пораньше начать, а то сразу после фильма спать дети не хотели, но потом все же угомонились довольно быстро. Может быть, тоже в качестве благодарности.

11 июня, понедельник

Утром Дмитрий Палыч вместо завтрака печально сидел на завалинке. В джинсах, футболке, и почему-то в резиновых сапогах. А на улице сушь и 22 градуса тепла, прошу заметить. С сапогами выяснилось быстро – оказывается, кроссовки куда-то потерялись. После объяснения, что резиновые сапоги при постоянном ношении вредны для здоровья, Дмитрий Палыч снял их и ушел в корпус в одних носках. И нашел кроссовки. Правда, за ними пришлось залезть под кровать. С завтраком выяснилось позже – кто-то из взрослых услышал печальную телефонную беседу Димы с родителями. Сегодня опять давали манную кашу с шоколадом, сгущенкой, фруктами или сухофруктами и орехами – на выбор. И еще бутерброды с сыром. Но манную кашу Дмитрий Палыч не ест, а бутерброды и просить не стал, решив, что без каши их не дадут. Ага, не тут-то было. Инна сурово объявила, что решать вопросы надо на месте, и при этом быть внимательнее: рядом с манной ожидала желающих рисовая каша, а бутерброды выдаются без всякой связи со всем остальным. Так что минуту спустя Дмитрий Палыч уже уплетал рис с фруктами.
К Никите Яншину приехали мама, брат и бабушка, и по этому поводу он зачем-то надел куртку и шапку (на улице все еще 22 градуса – это так, для справки).
Профессор Эдвин и Катя Галустова уже вернулись, скоро профессор Франка привезет со станции Даню Пфеннингса, сдавшего наконец-то зачет, и почти все наши потери будут восполнены.
На уроке ЗоТС (он у старшего курса был первым) Гоша Васильев спросил: а можно слушать и спать? Профессор Нефрит ответила, пожав плечами: можно. А потом наклонилась к нему и рявкнула: Шутка! Нельзя!!! Да так громко, что весь сон как рукой сняло.
Сегодня у профессора Рейн преподавательский дебют в нашей школе. Но, собственно, мы за нее не волновались – авторитет профессора уже тверд, как скала. Он день за днем создавался в лагере из неумолимых дежурств по столовой и вечерних отжиманий всех тех, кто нарушал милую сердцу профессора Рейн дисциплину. Так что младший курс слушал лекцию про драконов очень внимательно.
Родителей понаехало – ой-ёй… Но, вроде бы, всем нравится наш лагерь, даже очень условный порядок в комнатах детей их не смущает. И обед, которым мы от души угощаем гостей, сегодня особенно разнообразный, так что все нормально.
Старшие мальчики дежурят по столовой, и Никита Яншин в больших наушниках и со шваброй смотрится как в фильме о космических путешествиях. А после уборки сел заниматься – баллы факультету зарабатывать.
Профессор Нефрит и профессор Рейн выбрали время и пошли на озеро купаться, а профессор Альта не пошла. И Катя Галустова невинно так спрашивает: а что, тролли воды боятся?
Прозвенел звонок на вечерние занятия, а младшие дети толпятся у входа в корпус. Я спрашиваю: у вас же урок, почему вы тут? У нас Магическая динамика – отвечают. И Руслан добавляет: «Мы профессора Эдвина ждем, но там почему-то стоит Нефрит – что-то странное происходит в этой школе!»
До вчерашнего вечера коридор второго этажа после занятий убирали каждый раз профессор Франка и я, но потом на меня снизошло озарение. Я решила попросить об этом старших девочек, и – о чудо – они все убрали! Правда, в процессе я слышала их ворчание по поводу развала и грязи, а еще финальную фразу Алины: «столы тоже надо протереть, но на это моих сил уже не хватает!», из чего сделала выводы о почти непосильной тяжести труда, сваленного мною на хрупкие детские плечи. Но мое каменное сердце не дрогнуло, и сегодня они опять убирают этаж. И даже не стонут – уже не могут, наверное.
Идет дождь. Хорошо, что у нас есть фильмы: младшие смотрели вторую серию Звездных войн, а для старших сейчас (на очень чистом этаже) начнется просмотр «Дня независимости».
Спать ложились в полной ажиотации после фильма, который, как и предыдущий, детям очень понравился.
Никита Комаров помчался на первый этаж попить водички, выскочил под дождь, взвыл от холода дурным голосом, а профессор Рейн зашипела с балкона: будешь орать, заставлю пол мыть. На улице – добавила я. Досуха – усугубила Рейн. И ребенок потрясенно затих.

12 июня, вторник

Всю ночь шел дождь. Нет, не так. Всю ночь дождь лил, как из пожарного водомёта – куда там ведру… А утром первый вопрос, который я услышала, это: профессор Терра, а у нас сегодня будет костер? Обещала подумать.
На улице, как легко догадаться, море разливанное. А наш Дмитрий Палыч, как легко догадаться, в кроссовках. Видимо, теперь под кровать уползли резиновые сапоги.
Хорошо у нас все-таки преподают в школе, на доступном детям языке. Сейчас сижу в своей комнате за ноутбуком и слышу лекцию по Травологии и Зельям. Календула, объясняет профессор Эйдан Грин, ускоряет сердечный ритм, но при этом понижает давление, так что если у вас давление понижено, календулу нужно принимать с осторожностью, потому что давление может упасть ниже плинтуса.
Заканчивается питьевая вода, опять нужно ехать на родник. И это по-своему хорошо, так как поездка сочетает в себе несколько целей – вчера Катя Галустова уже звала профессора Франку за водичкой. Мы подозрительно отнеслись к затее мчаться к роднику на день раньше, чем необходимо. И правильно. Оказалось, что причина проста: там же растет сирень, а сорванная Катей в предыдущую поездку уже завяла. Вывод прост – сочетаем приятное с полезным и едем за сиренью не как-нибудь, а на черном Мерседесе, почему нет. Но не вчера, а сегодня.
После обеда преподавательский состав был поставлен в известность о том, что в 15.00 в комнате номер 2 состоится дискотека. Заметьте, разрешения никто не спрашивал, нас очень корректно проинформировали, и всё. Младшие мальчики отодвинули в комнате кровати и тумбочки к стенам, прибрали, подмели – и пригласили девочек, всех. Те тут же после обеда, пока еще шла подготовка, помчались к страшим красится. И старшие девочки великодушно помогли, при этом сообщив, что косметика младшим пока что ни к чему и даже вредна, а сегодня только в виде исключения. Руслан во время уборки давал ценные советы, например: «Вот видишь, у меня на кровати по-прежнему беспорядок, но я его накрыл и его не видно. Вот так и надо делать.» На этом месте профессор Эйдан Грин, которая слышала эти речи из своей комнаты, не выдержала, вышла и раздала свои советы. Всем, и особенно Руслану.
Мальчишки взяли на кухне угощение для гостей: конфеты, яблоки, и, внезапно, огурцы. Видимо, просто забрали всё, что Инна согласилась им отдать. Но гостьи оказались без предрассудков и угощение приняли с радостью. Диждеем у нас на дискотеке Никита Яншин – в здоровенных наушниках поверх своей парадной шапки. Преподаватели на дискотеку решили не ходить – побоялись, что не пройдут фейс-контроль. Зато из компетентных источников нам стало известно, что первое отделение программы – танцы, второе – драка подушками, и, для грандиозного финала – как только Никита снимет наушники, и, соответственно, выйдет из ответственной роли диджея, предполагается третье отделение – нападение с поцелуями. Полагаю, это будет коллективный беспредел, и наступление младших девочек продлится столько, сколько времени понадобится Никите, чтобы вильнуть хвостом и удрать. Старшие ребята пришли посмотреть и пофотографировать веселье малышей, но остались и, как я поняла, совсем не скучали.
Гуня, как разумный организатор дискотеки, без вмешательства профессоров прекратил действо, как только началась драка. А разодрались Топоркин и Михайлов. Ну, то есть, они, типа, шутили. За такой сорт остроумия теперь до звонка на вечерний урок они лежат на своих кроватях по стойке смирно.
Компетентные источники сообщили, что третье отделение программы не состоялось, но, возможно, просто отложено. Объект приложения сил, узнав о коварных планах, громко запросил пощады. Нет, ну я, конечно, понимаю, что в первом и втором лагере на дискотеках младшие девочки с визгом носились за Джорджем, Ваней и Колькой Сергеевым, и что Катерине (одной из основных участниц погонь и целований) традиция дорога. Но мне как-то даже жалко Никиту. Даня Родзевич уехал, остальные старшие мальчики у нас народ суровый и неприступный (по крайней мере, на вид), а одного Яншина наши птички, боюсь, порвут как Тузик грелку.
Вот я слышу сейчас урок профессора Нефрит и поражаюсь – сколько дети знают, например, о буддизме. А они еще жалуются на то, что проверочные работы по ЗоТС идут каждый урок. Профессор Нефрит громовым голосом вещает: каждый выкрик я оцениваю в минус десять баллов факультету, а каждый совет соседу считаю выкриком. Ыыыы… А вопросы такие: 1. Как называется милостыня у мусульман? 2. Как называется в буддизме существование вне круга Сансары? Надо написать ответы и сдать профессору. Прозвенел звонок с урока, но большинство решило задержаться и все-таки сдать проверочную работу. С ума сойти, эти дети когда-нибудь перевернут мир, и, совершенно очевидно, в лучшую сторону.
А Никиту Комарова на уроке укусила оса. Интересно, по каким критериям она выбирала жертву? Наверное, ей показалось, что самый наглый ученик будет рад ей более других. Или она поймала волну преподавательского гнева. В общем, не знаю, но все сошлись на том, что всё справедливо.
Лагерь подходит к концу, и адекватность профессорско-преподавательского состава заметно снизилась. В середине урока по Магическим существам профессор Альта заглянула в одну из комнат младшего курса, от увиденного забыла о времени, и заявила:
— Вот бы сейчас проверочку-то устроить!
У профессора Скальда от неожиданности пропал дар речи, а дети между тем озадачились: продолжать заниматься или срочно бежать наводить порядок? К счастью, опыт многих наших лагерей помог профессору Скальду выйти из ступора и напомнить всем, что сейчас, вообще-то, урок, а убрать комнаты можно на перемене.
Профессор Франка, Максим Краснянский и Никита Топоркин ездили сегодня за водой на родник. Подъехали к закрытым воротам нашей базы, остановились. Профессор говорит:
— Откройте, пожалуйста, ворота, мальчики.
И в ответ слышит:
— Кто, мы?!
— Ну, да, — говорит несколько ошалевший профессор. – Это же нормально. Я за рулем, а вы вполне можете помочь. И вообще, так поступают приличные люди. Хотите быть приличными людьми?
Мальчики секунду сидели замерев, потом синхронно распахнули двери с обеих сторон и выскочили из машины. Выглядело всё это как хороший эпизод из голливудского боевика. Оба рванули к воротам, но Топоркин оказался быстрее. Максим, поняв, что не успевает, вернулся к открытой двери машины и с тоской наблюдал, как Никита открывает ворота.
Когда база осталась позади, Топоркин гордо заявил:
— Я теперь приличный человек!
— А я нет, — печально отозвался Максим.
— Оба хороши, — подавилась смехом профессор. Да уж, хороши. Во всех смыслах.
Укладываясь сегодня спать, Никита Комаров почему-то громко пел. Я попросила перестать, и он стал петь потише. В двенадцать часов ночи. А что такого? И тут мое терпение лопнуло. С Никитой мы окончательно поссорились, я позвонила его маме и потребовала забрать сына, но она завтра работает сутки и приехать не сможет, так что придется нам терпеть его до конца лагеря. Очень жаль, потому что молодой человек достал своими заходами не только профессоров. Кстати, очень хорошо видна перемена в поведении детей: в отличие от прошлых лет, они не поддерживают глупых и злых выходок, а их автора явно считают неадекватным.

13 июня, среда

Утро началось с идиллии – выходишь в коридор, а там на полу спит Вадик. Это он вчера в ночи не поладил с соседями по комнате и гордо ушел в коридор. С матрасом и подушкой.
На завтрак были блины с творогом, сыром и ветчиной или сгущенкой. И Инна каждого ребенка спрашивала, что он будет. Одна из младших девочек вместо ответа впала в глубокие раздумья, несмотря на кучу народа за спиной. Инна предложила ей занять очередь снова, но это не помогло. Девочка, снова подойдя к раздаче, в ответ на вопрос: «ну, так что ты будешь?» уверенно ответила «блины».
Профессор Эйдан Грин перед первым уроком предложила нам поснимать видео на ее уроке, потому что там младшие дети будут делать особый мыльный раствор, чтобы пускать огромные пузыри. Но все, кроме профессора Скальда, отказались, заявив, что к концу лагеря сами уже во всю «пускают пузыри».
А профессор Нефрит, которой нужны материалы для клипа, просила преподавательский состав лагеря изобразить падение на кровати от усталости. И все дружно ответили, что они готовы во всех смыслах – изображать ничего не придется, главное не промахнуться мимо кровати.
На вечерние занятия большая часть старшего курса опоздала. То ли они с озера не успели вернуться, то ли еще что – сейчас уже не помню, но профессор Нефрит грозилась снять по 10 баллов со всех, кто не явился вовремя. С Фламменора отсутствовало только два человека, так что нашему счету потери не очень грозили, а вот Кервус терял прилично, и я решила отвлечь профессора от страшной кары. Предварительно, конечно, громко порадовавшись, что моему факультету бояться нечего. Надеясь, что за время нашей беседы дети успеют вернуться, я позвала Нефрит в свою комнату. Но нет, с первого раза не вышло, и я снова выглянула, собираясь повторить финт. А Ваня Пешехонов, видимо, решил, что я по полной программе злорадствую, подошел ко мне, высунувшейся из двери, и тихо, но внятно сказал: профессор, вы не могли бы убрать отсюда свою хитрую… лицо! Ну, я и убрала. От греха подальше.
Народ опять требует королевскую ночь. Вот ведь странная идея – получить у руководства официальное разрешение на незаконную деятельность! К середине дня нам надоело объяснять абсурдность ситуации, и мы ответили по простому: ничего знать не желаем. Дети приняли это за согласие и воодушевились. Ну, пусть. Посмотрим, что они наворотят на этот раз.
В качестве разминки уже после обеда дверные ручки были вымазаны пастой. Я обещала, если вляпаюсь, вытирать пальцы об учеников – обо всех, кто подвернется под руку. Совсем как в былые годы.
О, оказывается, народ мечтает намазать преподавателей. Смелые какие ребята. Пусть попробуют, почему нет. А начинать надо, конечно же, сразу с профессора Эдвина. Потом могут навестить Франку, и, если будут еще в силах передвигаться, очень советую отправиться к Эйдан Грин и Скальду. После этого до профессора Нефрит точно никто не дойдет, так что все вернутся домой сравнительно целые. За невредимость поручиться не могу.
Сегодня у нас в восемь часов вечера должен состояться фестиваль клипов, которые снимали факультеты в лагере. Но перед этим волнующим действом профессор Эдвин ушел с детьми на озеро, и пропал. Я решила послать за ними кого-нибудь, позвала Вовку Михайлова. Тот соскочил с качелей, подбежал ко мне, выслушал просьбу и рванулся по лестнице на второй этаж. Куда? – кричу я ему вслед. Так Эдвина звать! Да говорю же, он на озере! Вовка печально развернулся и небыстро потрусил в обратную сторону. Конечно, озеро-то подальше комнаты Эдвина. Скрылся из виду и… тоже пропал. Как и все остальные гонцы. А время неумолимо приближалось к восьми. В какой-то момент на бреющем полете примчалась с озера Лена Ефимова, пропустившая ужин, в диком темпе съела несколько кусков омлета, один схватила с собой, и, ничего не объяснив, удрала обратно.
Вернулась вся компания непосредственно перед кинофестивалем. Я уже совсем было собралась накинуться на профессора Эдвина с упреками, но увидела его глаза, полные незамутненного восторга, и махнула на всё рукой. Это, оказывается, была рыбалка, ага.
Просмотр клипов всех нас очень порадовал. Изначально предполагалось, что мы выберем победителя кинофестиваля, но, увидев на экране большого кинозала нашу жизнь, лагерь единогласно решил, что победила дружба.
Вечер выдался ясный и теплый, и перед отбоем мы отправились жечь костер. Там старшие девочки по собственной инициативе взялись за раздачу нашего традиционного чая-или-не-чая. А я сидела в сторонке и с тихой радостью смотрела, как здорово у них получается. Все как по нотам: кто-то наливает сок, кто-то достает печенье, кто-то помогает, рядом расположили мешок для мусора, все чинно стоят в очереди, и никто не толкается. Загляденье!
А потом хорошее время кончилось, и начался кошмар королевской ночи.
Справедливости ради стоит признать, что младшие дети улеглись спать довольно спокойно. Только Дмитрий Палыч так долго и увлеченно грозил намазать всех пастой, что народ ответил ему тем же, и тоже с большим энтузиазмом. Дмитрий Палыч прикинул, что попал: их много, а он один, и очень расстроился. Пришлось профессору Эдвину забрать его ночевать в свою комнату.
Старшие девочки подошли к решению задачи стратегически верно: чинно отошли ко сну, оставив безобразия на раннее утро. А вот мальчишки на втором этаже буянили на полную катушку. Совершенно не таясь, они носились по коридору и вокруг корпуса, пытались залезть через окна к младшим (которые уже спали), и ломились в закрытые двери первого этажа. Кончилось это тем, что наверх явилась разъяренная профессор Скальд, заявила, что дети не понимают разницы между тайной операцией и разбойным нападением, и потребовала прекратить беспредел. Так что выходить со второго этажа мы детям запретили. А потом, после того как они умазали пастой подушки друг другу и ничего, кроме обид и дискомфорта, из этого не вынесли, официальная часть мероприятия была закрыта. Неофициальная, как я понимаю, все-таки состоялась утром, в исполнении старших девочек, и прошла вполне успешно.

14 июня, четверг

Последствия королевской ночи были относительно спокойные. Все, кого все-таки намазали, отмылись тихо и мирно. Какое-то время по уже проснувшемуся лагерю бодро бегал Руслан с тюбиком пасты и с чётким намерением намазать хоть кого-нибудь. Ему было сказано, что, если он не заметил, ночь уже давно закончилась, утро вообще-то, да и подъём, как ни странно, случился минут так 15 назад. Руслан воспринял с пониманием и удалился в комнату.
А после завтрака начался Турнир. Первым на маршрут вышел Фламменор, который набрал больше всех баллов за учебу. Сопровождала его профессор Франка, за сердце которой к концу лагеря я начала беспокоиться. Поэтому пришлось отозвать в сторонку Катю (старосту факультета) и попросить не бегать по маршруту с предельной скоростью – три лишних минуты вряд ли что-нибудь решат, а ведущего могут заездить. И дети действительно старались носиться по территории базы помедленнее, но их «медленно» только отдавалось у профессора Франки в голове утешительными мыслями о валидоле, лежащем в кармане на всякий случай. Но обошлось.
Ульвиссен стартовал вторым, все были как на иголках, кроме Макса Краснянского. Он сидел, подперев голову рукой, и был, казалось, совершенно спокоен. Но на призыв ведущего (профессора Альты): «Спокойнее, берите пример с Максима», Макс ответил тихо и вкрадчиво: «Если б Вы знали, что у меня внутри сейчас творится…»
Первым заданием Ульвиссену было найти профессора Эдвина, и все сразу помчались куда надо — на стадион. Ну, почти все помчались: профессор Альта, памятуя прошлый лагерь, пошла шагом. Оно и понятно, так как у нее в кармане валидола не было.
Вот ее рассказ о том, как Ульвиссен проходил Турнир:
«На Магической Динамике отдувались почти за всех Ваня Дмитриев и Никита Топоркин. Не сразу, но прошли задания и получили конверт с кроссвордом по Магическим существам. А вот тут Руслан себя показал: очень много решил, потому что знал, а некоторые догнал как-то по интуиции. А дальше надо было отгадать, где профессор Нефрит. Прочитали только первые слова задания и сразу ответ: «Она в душе!», и бежаааать… Так бежали, что профессора Нефрит нагнали ещё по дороге в душ, в итоге шли туда уже все вместе. Очень быстро ответили на вопросы и были отпущены ею «с Богом» (дословно). А на вопросах по Практической Магии засели надолго. Точнее, на последних двух, ибо первые Топоркин быстро решил, сразу ответы сказал. Четвертую задачу я даже читать не могла, потому что переставала понимать уже на третьем слове о чём вообще идёт речь! Но, опять же Никита Топоркин, в результате каких-то непостижимых для меня (и видимо для остальных тоже) рассуждений, выдал в итоге правильный ответ. Понеслись на Трансфигурацию. Но вскоре вдали раздался победный клич Фламменора — уффф, Турнир закончен!»
После обеда стали собирать вещи. О-о, вот об этом лучше не вспоминать, потому как кошмар… И все-таки когда две основные проблемы: как найти свои вещи и как впихнуть их в чемоданы, были худо-бедно решены, до отъезда оставался еще час.
Мальчишкам в ходе сборов наконец-то вернули конфискованные в первый день лагеря водяные автоматы, и они отрывались по полной. Профессора взирали на это утомлённо и с пониманием – Лосево провожало нас жарой. Большая часть народа еще успела искупаться на озере до того, как погрузиться в автобус.
И в самый последний момент мы собирали полотенца. Ярко-голубые такие, предоставленные нам базой. Тут ими, оказывается, очень дорожат — вероятно, потому, что гости регулярно их увозят. По просьбе горничных мы сказали детям положить полотенца на свои кровати, они ответили дежурным «угу», и в итоге при сдаче корпуса не хватило 12-ти штук. Дети к этому времени уже сидели в автобусе, а их с великим трудом упакованные вещи лежали в багажном отсеке. В авральном режиме преподаватели понеслись обшаривать комнаты, и семь штук нашли. Остальные, видимо, остались украшать собою территорию базы, или, по недосмотру своих временных хозяев, уехали с ними в Питер. Кроме полотенец мы нашли ещё много позабытых детьми вещей, которые были, как обычно, заботливо собраны в 4 (!!!) огромных мусорных мешка, и тоже погружены в автобус.
Едва мы выехали на Приозерское шоссе, началась раздача «потеряшек». И продолжалось это уже традиционное действо долго, я даже охрипнуть, кажется, успела. Рекорд по количеству забытых вещей побил Гоша Васильев — не даром одно из его желаний для цветика-семицветика было: «Я хочу быть менее рассея…» А еще детей привела в восторг моя фраза при определении хозяина очередной вещицы: «Фигурка из эльфийского набора. Хм, это моя… Внезапно».
И самым последним действом нашего лагеря было чтение Летописи. Больше часа, наверное, дети спокойно (!) сидели и увлеченно слушали, как я в микрофон читаю с ноутбука то, что успела записать за дни нашего пребывания на базе. Несмотря на то, что в конце пути язык у меня уже заплетался, надо признать: здорово, что дети настояли на чтении. Им оказалось так интересно слушать о себе любимых, что перед Парнасом они даже предложили поездить еще, пока не дочитаем. Но всему хорошему когда-то приходит конец – исключительно для того, чтобы могло случиться что-нибудь еще лучшее. Мы приехали, а Летопись я обещала дописать и выложить в группе.
Что еще можно сказать в заключение? Очень жаль было прощаться, да, но не это главное. Самое важное – лагерь 2012 очень сильно отличался от последних наших лагерей. Он был не разобщенной кучкой народа, где ищут развлечений и часто находят их за счет окружающих. Этот лагерь был как подарок, который каждый сделал всем. И на фоне этого мелкие нестыковки только добавили нам понимания: все вопросы можно решить, если мы действительно вместе. Если думать не только о себе. Если ценить хорошее и отвечать тем же. В общем, это был замечательный лагерь, и таким его не смогли бы сделать только преподаватели. Таким его сделали дети, и мы надеемся, что они будут поступать так снова и снова.
До новых встреч.